– Отрабатывай пока другие линии, – наконец сказал он. – А я разберусь, что здесь к чему...
Лис был уверен, что двадцать лет назад в областном УРе эти материалы истолковали самым победным образом. В конце концов, банда разгромлена, двое убиты при задержании, трое осуждены на долгие срока, уголовный розыск принял меры к полному выяснению всех обстоятельств дела, и, в общем, ему это удалось. Ведь если не обращать внимания на противоречивость сообщенного Щековым и Рогалевым, а извлечь из каждого сообщения только одну часть, то получается, что, с одной стороны, никакого шестого соучастника вроде как и не существует, а с другой – ненайденное оружие утоплено в реке, а потому и найдено быть не может! С чистой совестью розыскное дело можно прекращать. Что и сделано на последнем листе каждой нетолстой папки.
Заслуг у молодых было немного: по одной судимости с короткими сроками. Крот и вовсе отделался условным приговором. А Зевака отбывал по позорной для вора хулиганской статье... Шансов подняться по ступеням воровской иерархии все трое почти не имели, но принцип поощрения «не за заслуги, а за услуги» не обошел и криминальный мир.
Это требование было ей понятно, и она сноровисто разделась догола, ожидая дальнейших команд и готовая выполнить каждую из них.
– Ты меньше болтай, – осуждающе сказал Леший. – Оно мне надо, сколько за ними дел? Мне бы от своих отряхнуться.
Они могли хвастать друг перед другом золотыми портсигарами, но не визитными карточками городского прокурора или губернатора. Их не принимали в приличных домах, и порог дома Соловьевой не переступала нога ни члена городской Думы, ни профессора местного университета, ни даже рядового городового или агента уголовно-сыскного отделения. Разве что в служебных целях, потому что если бы полицейский позарился на халявную икру содержательницы борделей, то уже на другой день с треском вылетел бы со службы.