Тот добежал до откоса и помчался по крутизне огромными звериными прыжками. Человек не умеет так бегать. Самое умное – стать на колено и расстрелять его, как бегущую мишень в тире. Но слишком много трупов при задержании вызывает крайнее раздражение начальства.
Тяжелая дверь плавно захлопнулась за спиной. Динозавры в малиновых пиджаках толклись вокруг Марины, но мгновенно переключили внимание и изобразили стойку готовности.
– А бабам отстегивали что-нибудь? – поинтересовался Алекс.
Лис сделал несколько шагов и взял снимки. От сердца сразу отлегло. Темой компромата были его отношения с Ребенком. Он и Ребенок за столом уличного кафе. Он и Ребенок заходят к нему в подъезд. Выходят оттуда. Судя по пробитым датам и времени, можно судить, что они провели вместе ночь. Ребенок, наклонившись к окну машины, целует его в губы. И так далее, и тому подобное. Он боялся, что в пачке есть совершенно интимные снимки, но таковых не оказалось, видно, не рискнули забираться к нему в квартиру либо посчитали, что и этого достаточно. Это, конечно, недоработка – сам Лис без убедительного интима не стал бы затевать экзекуцию. Впрочем, когда нужен только формальный повод для утверждения уже имеющегося решения, то и этого должно хватить.
– Готово! – Он вскинул руку и прицелился в телевизор.
В кровоточащую рану Кривуля сосредоточенно и ловко запихал обе бусины, одну за другой. Не поворачивая головы, оперируемый жалобно мычал.