Для людей Верлинова эта ночь оказалась беспокойной и хлопотной. Одна бригада имитировала задержание милицией пьяного бездельника, выстрелившего от нечего делать в подъезде из стартового пистолета. Сцена была разыграна убедительно, а диалоги и реплики дали не открывшим дверей, но внимательно слушающим соседям исчерпывающую информацию о происшедшем.
– Вот, например, так. – Он коснулся указкой желтого крестика, и тут же замигала красная отметка, расположенная в стороне от желтой.
Лаборант возился с упрямым тумблером, но победить не смог и задействовал резервную цепь. Однако контрольный ключ наглухо заклинило и сдвинуть его с места не удавалось. А тут из пульта появилась струйка дыма, вспыхнуло табло аварийной ситуации.
– Открыли дверь, вошли, я думал – ты вернулся, один мне обрез в морду, двое в комнату... Он мотнул головой в сторону Асмодея.
Старший лейтенант принес из прихожей Любино пальто и капитанскую шинель.
– Кстати – да! – Верлинов поднял палец. – Когда я огласил программу борьбы с преступностью, они чуть в штаны не наложили! Как так: ускоренное судопроизводство – это нарушение демократических принципов! Единовременная ликвидация преступных авторитетов – воров в законе, руководителей организованных группировок, рецидивистов – нарушителей режима... Тут вообще хай подняли: беззаконие, методы тоталитарных режимов!