– Искренне вам сочувствую, сам болел болезнью Боткина и знаю, что это такое...
В желудке образовалась противно сосущая пустота, лоб покрылся испариной. Так потел Левин, когда он рассказывал ему о покушении на свою жизнь.
– Не пойму – всегда был спокойный район, а сейчас одно «мочилово» за другим, – недоумевал участковый. – И этот коротышка ни в чем не замечался... Заквашивал иногда – и все...
– Не знаю. Да это в конкретной ситуации роли не играет.
Смит продолжал смеяться. Он испытывал облегчение: раз агент решает свои личные, «шкурные» вопросы с подозрительным чемоданчиком в руках – значит, никакого магнитофона на интегральных схемах в нем нет. Потому что каждый разведчик знает: у этих штучек очень большой ресурс записи и они никогда не выключаются.
С улицы потянуло дымком. Резо любил шашлык, и рядом с дачей уже готовилось угощение. Кого бы ни зарезали сейчас, Резо, Крестный, Антарктида и Змей сядут за стол, станут пить водку под ароматное дымящееся мясо, поднимут тост за мудрого судью, за воровской Закон, может, за упокой приговоренного... А потом Резо разойдется: за родителей, за друзей, за старших, за волю – он это умеет, на Кавказе молча глотать не принято. Клык пожевал губами, перегоняя с места на место лезвия.