– Если бы он работал на КГБ, то не оказался бы за решеткой. Они не дают своих людей в обиду, – перебил Смит.
– Да, у вас ее было слишком много... Виктор, я хочу с вами увидеться, поговорить. У меня есть отличное лекарство, специально для вас.
Он нехорошо улыбнулся, и новый «адъютант» ощерился такой же скверной улыбкой.
Следующие два часа Клячкин занимался кропотливой работой. Извлекая из сумки по одной пачке нарезанной бумаги, он накладывал сверху и снизу пятидесятитысячные купюры, плотно обтягивал полиэтиленом и «Молнией» аккуратно заваривал швы. Получались тугие блестящие розовые блоки, точно такие, как спрятанные на чердаке.
Седой печально вздохнул. В этом и состоит отличие Гены Сысоева, да и других ему подобных, от Рудика и Опанаса.
На пороге стояла симпатичная девушка с подносом в руках. Поднос был уставлен бутылками. Но Клячкин не смотрел на выбор спиртного – только на девушку. На ней были красные туфли на «шпильках», красные бусы и черные колготки, надетые прямо на голое тело, так что волосы лобка кое-где вытарчивали сквозь нейлон.