Возбужденная плоть островком вытарчивала из мыльной пены. Клячкин вспомнил зоновскую штучку «мухарик», и, если бы сейчас под руку попалась муха, он бы попробовал оторвать ей крылья и запустить на чувствительную розовую полусферу, хотя никогда не верил в действенность такого способа и считал рассказы о нем обычной зековской парашей. Но мух в моечном «люксе» среди зимы не было, и Адвокат привычно сомкнул ладонь вокруг напряженного упругого столбика. Он брезговал «петухами» и потому все четыре года занимался самоудовлетворением, используя ходившие по баракам открытки, воспоминания об охочей до всевозможных извращений жене и многочисленных подругах.