– Сколько их? – Прапорщик деловито облизнул губы.
– Уход, конечно, тоже воровство, – согласился Карпенко. – Но за последние сорок лет таких фактов наберется не более полутора десятков. Один случай взяточничества – негодяй расстрелян. Да пять эпизодов казнокрадства – каждому дана оценка. Согласитесь, у нас жесткий внутренний контроль, и все это знают. А потому на общем фоне наша Система выглядит безгрешной. И потому неуправляемой.
Он глубоко вздохнул и начал выкладывать все так быстро, что следователь едва успевал записывать. Контрразведчик включил крохотный диктофон. Несколько раз он насторожился: зачем бандитам капитан Васильев? И фамилия Клячкина показалась знакомой; отлучившись к другому телефону, он навел справки, узнав, что об этом человеке следует разговаривать с майором Межуевым.
– По своему делу поехали, к свидетелям. Должны уже быть, да что-то задерживаются.
– Полоса невезения, – умоляюще проговорил он. – У каждого бывает...
Причем успех возможен только при положительном результате. Никто не запомнит человека, сказавшего: "Джентльмены, это ошибка. Москва не имеет к землетрясениям ни малейшего отношения! Да и зачем им это нужно? Придумать такое мог только полный идиот, страдающий паранойей со времен «холодной войны».