Лицо Фокина окаменело. Про них он Клевцу не говорил.
Наступила тишина, и Макс решил, что разговор окончен.
Ему нечего делать дома. Он не любит смотреть телевизор, у него не готов ужин, у него нет детей, и жена уже три дня как уехала к матери в Пензу.
Блондинка улыбнулась и понимающе кивнула.
– Черт! Я же сказал – никого не пускать! Досадливо морщась, Фокин щелкнул замком. На пороге, отстранив спецназовца, стоял аккуратный молодой человек с пронзительными синими глазами.
– Что? – встрепенулся Глеб. – А-а... Если не разбирается – значит, одноразовая. Дешевка.