Спец неопределенно пожал плечами. Для него это обычное кадровое перемещение, абстракция.
– Ты меня? – уточнил на всякий случай Зимуха, ткнув себя пальцем в грудь.
Грубость и незаинтересованность Фокина мгновенно исчезли.
– Вообще-то нельзя, но... Я все устрою. Официант исчез.
Веретнев как-то наблюдал, как это выглядит со стороны. Его друг, распластавшийся в подвесной сбруе с маской на лице, напоминал подводного пловца в схватке с акулой: дергались руки и ноги, судорожно изгибалось туловище, из-под резины доносилось сдавленное рычание... Зрелище было малоприятным, и Алексей Иванович не хотел бы увидеть его еще раз.
– Да слышу я! – глухо сказал Директор, глядя на стоящего перед ним маленького человека. Руку тот держал в кармане.