Действие сыворотки заканчивалось, Евсеев все чаще замолкал, обводя удивленным взглядом присутствующих. Обсыпанные потом брови выстраивались удивленным домиком. Он возвращался.
Проехав несколько кварталов, Маз притормозил, достал сотовый телефон и набрал номер Директора.
Смольский обошел машину и сел на переднее сиденье. Директор понял, что разговор о порядке был всего-навсего затравкой. Он включил движок и медленно набрал скорость. Следом тронулись «шестисотый» «мерсак» Смольского и зловеще-черный «Рэйндж-Ровер» с охраной.
– Вполне обычный вес для кавказских овчарок. И для азиатов тоже.
– Колдуэлл умер, – сказал Яскевич. – Но Птицы живы. Он все понял.
Колокольчик на двери ресторана мелодично зазвенел, к стойке прошел высокий широкоплечий мужчина в дорогом летнем костюме. Он спросил что-то у барменши, та принялась объяснять, оживленно жестикулируя, потом достала из фартука блокнот, вырвала оттуда листок и что-то нарисовала. Мужчина взял бумажку, поблагодарил и вышел.