Позже, когда он сортировал изъятые документы, в кабинет зашел Ершинский. Обычно он не задерживался до позднего вечера и уж точно не ходил по кабинетам, предпочитая вызывать подчиненных к себе.
– Мне все ясно, – деловито кивнул Арцыбашов. – А есть ли у вас какие-либо данные о том, что «Консорциум» препятствует получению Россией кредитов от МВФ?
Атаманов залпом выпил. Фокин следил за ним остекленевшим взглядом: глаза, цвет кожи, губы, морщинки на лбу... Ничего не менялось. Зато в себе он изменения ощутил: навалились страшная усталость, опустошенность и апатия. И все выпитое за вечер как будто только сейчас всосалось в желудок и ударило в голову.
Раньше Директор заходил в «Миранду» как к себе домой: бросив недопитое пиво, стремглав пырскала из-под ног на улицу всякая мелочь пузатая, мелочь покрупнее почтительнейше кланялась и изображала готовность к услугам, бармен выбегал из-за стойки с угодливой улыбкой на напряженном лице...
Решение пришло мгновенно. Карданов сел за руль.
– В больницу сук, месяца на два! На инвалидность! И всем рассказать, чтобы знали, что такое нарушать приказ!