На экране мелькают лица. Беспрерывный поток. Мужчины, женщины, дети, русые, блондины, брюнеты, седые, лысые, фиолетовые, обрюзгшие, молодые, полные, худощавые, веселые, хмурые, приятные, красивые, страшные, негры, славяне, американцы, латиносы. Это электронная картотека управления по делам иммигрантов. Спец «взломал» ее за два часа. Это было самой легкой частью операции. Прелюдией.
Видеодвойка в дальнем верхнем углу ванной комнаты выдавала записанные на кассету биржевые и политические новости за последние дни.
– Я ведь, можно сказать, случайно сюда попал, – начал Глеб, осушив стакан. – По недоразумению. Стечение обстоятельств. – Он разрезал бутерброд надвое, половину подвинул Савику, половину отправил в рот и торопливо прожевал. – Это вот все... Торговля, касса, кремы, шампуни, лосьоны... Не мое это, Савик. У меня ведь высшее образование. Я автотракторный закончил, тогда это считался хороший факультет, в советские времена на ЗИЛе мастерам всегда прилично башляли... А тут – на тебе. Я только два года и успел проработать после диплома, как все посыпалось... А тут тесть как раз умер, теща к нам переехала из Мурманска. В «полуторке», представляешь – мы с женой, две дочки и теща со своим сахарным диабетом... Ты почему не пьешь, Савик?
Макс надел новый темно-синий костюм, белую сорочку, галстук, черные туфли из мягкой кожи. Респектабельный чиновничий вид внушает доверие. В плоский кейс положил пару белья и бритву «Жиллет». Пять бриллиантов, в том числе один крупный, он потерял во время ножевой драки. Оставшиеся были аккуратно завернуты в белую бумагу и разложены по карманам – так надежней. Один, самый большой камешек чистой воды, он приготовил в подарок Пирксу.
Два молодых человека в официальных костюмах и с табличками секьюрити на лацканах старательно удерживали на лицах вежливое выражение. Но это им плохо удавалось, ибо изначально мимические мышцы квадратных физиономий были настроены на изображение презрения и угрозы.
На зеркально блестящих квадратных плитках лежал в луже крови скользкий кусок мяса. Он лежал и чуть дымился среди потрясенного безмолвия – и вдруг конвульсивно дернулся, выдавив из разорванной аорты несколько капель темной жидкости.