– Может, нет никого? – угрюмо поинтересовался Фокин. Ему не нравилось прочесывать уголовное дно Москвы, не нравилось таскаться из притона в притон, не нравилась обстановка убогости, серости и нищеты, лежащая на квартирах, мебели и озлобленных – пьяных, обкуренных или обколотых людишках, населяющих этот специфический мир.
– Открывайте! Федеральная служба безопасности, – донесся снаружи жесткий голос.
Слон достал пенсионное удостоверение, но Фокин не обратил на него никакого внимания.
Проворный мальчик в белой рубашке, черной бабочке и табличкой с именем на левом нагрудном кармане принес аперитив: джин с тоником Маше и «Белую лошадь» со льдом и лимоном – Максу.
В плазме, среди сверкающих лабиринтов, рождался хаос.
– Я не злой. Просто... Просто я тебя ревную... Девушка улыбнулась. Теперь это была прежняя Маша.