В огромном подвале, расположенном вокруг бассейна, переплетались никелированные трубы разного диаметра, тут и там торчали термометры и манометры. Стальные бока бассейновой ванны обильно покрывал конденсат, и хотя он стекал в специальные ливнеприемники, в помещении было очень влажно и душно, дышалось тяжело. Свет желтых лампочек рассеивался в пропитанном паром воздухе, поэтому здесь всегда царил полумрак. Наверху, под потолком, сплошным пунктиром шли узкие, горизонтально вытянутые окошки, сквозь которые проникал дневной свет.
Бац! – отлетел на несколько шагов Ершинский.
Представление о крепком сне сторожей оказалось преувеличенным: во флигеле зажегся свет, дверь открылась, и на порог вышел, озираясь, рослый мужчина с всклокоченными волосами. Тренировочные брюки, расстегнутая куртка, на ногах незашнурованные кроссовки. В правой руке стволом вниз – короткое ружье.
Сейчас на ступенях стояли два голодных отморозка с волчьими харями, они нагло осмотрели хозяина с ног до головы, как бы решая – стоит ли его пускать в приличное место. Но, на свое счастье, пасти не раскрыли – иначе, чтобы окончательно не упасть в глазах Смольского, пришлось бы валить обоих.
– И что мы будем делать с деньгами? – спросил Веретнев. – Ну, если все выгорит. Вот ты, Володя?