Карданов слышал ее, но не мог ответить. Он услышал странную музыку, прекрасную и печальную, которая звала куда-то и чего-то требовала. В его сознании появилась какая-то странная, еще не оформившаяся до конца мысль, и он старательно пытался ухватить ее суть. Ничего не получалось, а ведь это было нечто важное. Но что? Откуда-то появилось ощущение глубокой тоски. Очень глубокой, всепоглощающей.
— Не слишком серьезный повод для того, чтобы кого-то зарезать.
— Ты поедешь со мной в Москву, Максик? — ласково спросила Маша.
Гепард пригнулся к бочонку, нащупал предохранительную скобу над пусковой кнопкой.
Дверь открылась, и на улицу вышел Гиббон. Это прозвище показывало, что его внешность оценивается окружающими правильно. Хотя если бы они больше разбирались в обезьянах, то назвали бы его орангутангом. Вытянутая, грушевидной формы голова, бочкообразная грудная клетка и длинные, низко свисающие передние конечности больше характерны именно для этой породы. На нем, по старой моде, был спортивный костюм с сине-белыми полосами и накинутая поверх кожаная куртка. На затылке красовалась замшевая кепочка, явно маловатая по размеру. В руке он держал помповый «ремингтон».
— Что вам от меня надо? — резко спросила Маша, садясь на место. Ее жизненный опыт подсказывал, что переть против грубой силы просто глупо.