Но в этот момент в комнату стремительно вошел Ходаков.
Но замдиректора института не сделал встречного движения.
Но глаза его не улыбались. В них таились злоба и подозрительность. Впрочем, это было его обычное состояние.
— Да, иначе меня бы давно не было в живых.
Разгоряченная Маша появилась в дверях, обходительный кавалер помахал ей рукой, но из дома на свет прожекторов не вышел, наученный опытом десятков предшественников, забывших про возможности снайперов и жестоко за это поплатившихся.
— Они хотели устранить меня от руководства подпольем, замкнуть на себя денежные потоки, — не торопясь, объяснял Гепард давнюю историю в Гондурасе. — Они были готовы убить меня в любой момент. И я сделал вид, что согласился. Будто не знал, что они убьют меня все равно. И тебя, кстати, тоже.