— Не надо привлекать к нам внимания, Ильяс, — раздраженно сказан Гуссейнов. — Нам и так очень трудно постоянно доказывать, что мы добрый и цивилизованный народ и только отдельные бандиты портят все впечатление. Русаки и так чрезмерно терпеливы. Как думаешь, могли бы трое русских сидеть в ресторане в Гудермесе, вот как мы сидим, и смотреть такими глазами на наших девушек?
— Извини, я не нарочно. Когда-то меня учили передвигаться бесшумно. Привычка осталась. — Карданов, склонившись, чмокнул Анну в макушку. — Что это ты смотришь?
Прошел час, полтора, два. Смеркалось, температура воздуха опустилась до двенадцати градусов. Боксер поднял стекло и включил печку. Гиббону надоело ходить по территории, и он залез на заднее сиденье «Гелиндвагена».
Маша покрутила между пальцев визитку, затем вытянула руку и пощекотала острым уголком нос Павла. Тот отшатнулся.
— Нужно сделать запрос в Министерство обороны, — с прежней интонацией, будто глядя внутрь себя, продолжил Рожков. — Поднять личные дела…
— Познакомьтесь, ребята, это майор Нижегородцев, ваш коллега, — представила Маша своего провожатого. Мужчины пожали друг другу руки, назвали фамилии.