Комплекс областной психбольницы располагался в семнадцати километрах от Тиходонска. С годами название Кузяевской клиники стало нарицательным, и в обыденную речь тиходонцев прочно вошли двусмысленные обороты типа: «Ему уже давно место в Кузяевке», «По тебе Кузяевка плачет», «Ты что, из Кузяевки вернулся?»
— Не с тобой. Ты званием и должностью не вышел. Позови начальника!
— Тут я вам помочь не могу, — почти по слогам произнес профессор. Владислав следил за тем, как медленно шевелятся его губы. — И, особо подчеркиваю, гарантировать, что приказ возврата подействует, тоже не могу. Его столько раз кодировали, раскодировали…
— Да, мама. У меня сохранилось одно наше старое фото… Когда-то я был точно таким.
— Еще одна перестрелка — и мы будем осторожничать на кладбище, — мрачно сказал Чибис. — За такие дела надо доплачивать.
Приходько снял свои детские очки и протер их не очень свежим платком.