Нечаев замолчал и беспомощно развел руками, как бы говоря: увы, но поделать теперь ничего нельзя.
— Я согласна! — улыбнулась девушка. — А пить будем саке! Ведь это грамотно?
— Видно, в камере смертников крыша у него съехала. Фокин пожал плечами.
Макс покрутил головой. Он был озадачен и не скрывал этого.
— Значит, ничего не сказал? — Напряжение, повисшее над столиком, никуда не уходило, а, напротив, с каждым мгновением сгущалось. — А как же ты вышел?
— Ты и отвечай! — сказал Рохланов и выстрелил.