— Да потому, что он профессионал! — Гепард повысил голос. Он не любил, когда его решения обсуждают. — Он не смотрит на девок, не отвлекается, не хочет постоянно жрать!
От расстрелянной «Волги» наконец открыл огонь Бурик. «Стечкин» — очень эффективное оружие, особенно когда стреляет очередями. Правда, мало кто в таком режиме способен попасть в цель. Но Бурик это умел. Шквал пуль обрушился на группу «острых акций». Чибисова ранило в плечо, Шашкову вскользь зацепило ногу. Сова перенес огонь на Бурика, пули прошивали дверь «Волги» насквозь, одна ударила спецназовца в грудь, но застряла в бронежилете, хотя от удара у него хрустнуло ребро, перехватило дыхание и потемнело в глазах. Он перестал стрелять и тяжело откинулся на порог машины.
— Поработайте немного, друзья! — предложил он.
— Да нет, первого ты завалил, вон он лежит, — нервно отряхивая левой рукой колени, сказал Рожков. Он тяжело дышал, как будто только что пробежал несколько километров.
— Ну, нюхать мы его не будем, — сказал Нижегородцев, вставая. — Большое спасибо, Лилечка. Разговора у нас с вами не было.
— Карт-бланш? — Каймаченко задумчиво поскреб пальцами свой чисто выбритый подбородок. Опустился в кресло и устало сомкнул веки. Размышления его были недолгими. Чувствовалось, что Владислав за эти последние дни действительно изрядно утомился. — Хорошо. Действуй, Миша. Только я тебя умоляю — без всякой помпезности. Не надо никаких взрывов, массовых разборок, лишних жертв. Договорились?