По ушам ударил чей-то полный боли крик, перешедший в протяжные стоны. Потом сознание замутилось. Я снова очнулся уже у каких-то мешков. Вой, то захлёбываясь, то переходя в глухой стон, резко бил по нервам.
— Анри, урод, что ты наделал? — я остановился в паре шагов от них. Швырнул трофеи на землю.
— А он лет в десять у соседей лошадь хотел свести. Поймали, выпороли, а прозвище прилипло.
— Поговорил я со знакомыми, они через границу барахло разное таскают. Так вот, встали у них дела, неделю уже как встали, — Конокрад высморкался и продолжил. — Говорят, арланцы к войне с малыми королевствами готовятся, вот все и перекрыли.
Из оцепенения вывела мысль, что один из солдат мог остаться в живых. До гарнизона расстояние приличное, но если нет желания отправиться на виселицу, надо отсюда убираться.
Тревога оказалась ложной: на кладбище пришел Конокрад. Он присел рядом, и Молот только достал второй мех, когда Анри неожиданно встал.