«Положите бумаги на солнечные часы», — прочитал я, взглянув ему через плечо.
— А-а, помню. Он был ложно обвинен в нечистой карточной игре.
— Хитрые дьяволы! — выкрикнул он наконец. — Как им удалось заманить его туда, вниз, к реке? Набережная не лежит по дороге к станции. На мосту, конечно, даже в такую ночь было слишком людно. Ну, Уотсон, посмотрим, кто в конечном счете победит. Сейчас я пойду!
Однако в самых лучших человеческих планах всегда оказывается какая-нибудь трещина, и убийцам Джона Опеншоу не суждено было получить зернышки апельсина, которые показали бы им, что другой человек, такой же хитрый и решительный, как они, напал на их след.
— Ни крошки. Мне некогда было об этом думать.
— Но ведь письмо тоже должно было пройти большое расстояние.