– А почему вы не дождались приемных часов? – вяло спросил Порри, которого за неделю больничного безделья перестали радовать даже визиты друзей.
Филин перебрался с головы на плечо. Порри почувствовал на мочке уха слабый, почти нежный электрический разряд. В дюралевых внутренностях птицы продолжало жужжать и искрить.
Возвращение с Запретной Помойки заняло у комиссии втрое больше времени, чем дорога туда. Пока все утешали Развнедела, сраженного потерей только что обретенного дивана, отряд сбился с пути. Это было бы еще ничего, если бы путешественники не оказались на территории, контролируемой выходцами из России, где какой-то словоохотливый леший взялся запросто вывести их наружу. «Kak nefig delat», – сказал проводник и, действительно, всего за полчаса завел экскурсию в непроходимое болото.
– Ну, если до обратного пути дойдет… – пилот с сомнением покачал головой. – Придется сбросить вам лестницу… Лестницу, говорю! Все, высаживайтесь, даже тут долго висеть опасно! Сваливать, говорю, нам отсюда надо!… Инструкцию помнишь?!
– Кажется, я вспомнил, – торопливо сказал Харлей. – Спасибо большое, мы сами доберемся.
– Действительно, мисс, – заметил Свинчино XXII. – Только что вы были о собравшихся совсем другого мнения. Обман, везде обман!