Будильник сегодня был особенно настойчив. Сначала он долго и нудно звонил, потом кукарекал, потом подошел к Порри и принялся трясти его за плечо. Мальчик только отбивался подушкой и переворачивался на другой бок.
Лужж великодушно отпустил стаю колибри домой, и комиссия зашагала к кабинету ректора. В 1114а остался только Бальбо, все еще не вышедший из состояния литературного ступора.
Порри потер переносицу, пытаясь вспомнить что-то важное. И вспомнил!
Никакого эффекта. Порри стало даже как-то обидно.
– А Труба? То есть, Юла? То есть, ловушка?
– Но магические следы выветриваются со временем, – неуверенно сказал Югорус.