– Допустим, – подумав, согласился Асс. – Значит, одна Труба поразила Пейджер, одна – Аесли и еще восемь было на свалке. Всего десять. Сколько еще ловушек поджидает невинных жертв в закоулках Первертса? Три? Тридцать три? Триста тридцать три? Три тысячи триста тридцать три? Тридцать три тысячи триста…
– Поздравляю! – В комнате материализовалась Гингема (только ее здесь не хватало!) – Пять лет зубрежки, и сможешь делать как я! – Пятикурсница Первертса пролетела сквозь стену и вернулась обратно с Кисером в руках. Обои затрещали. Мама поморщилась. Кот весело посмотрел на младшего Гаттера и вдруг подмигнул.
– От Бубльгума. Он сегодня весь день проторчал в Зале Трансцендентальных Откровений перед Зеркалом Исполнения Желаний. Прощался, наверное. А когда я подошел уточнить у него сроки эвакуации, Бубль зачем-то рассказал мне всю историю с падением Каменного Философа. Кретин недоделанный.
– Вот и все, – сказал он, – столько лет работы, и все барабашке под хвост.
Теперь Порри понял, почему ему было так мягко падать: на дне, плотно прижавшись друг к другу, лежало несколько сотен гномов. Бедняги были раздеты до трусов и выглядели изможденными. Все смотрели на мальчика, но никто не произносил ни слова.
На койке сидела девочка, смутно напоминающая Мергиону. Но это была совсем другая девочка. У нее было серое отекшее лицо, безвольно свисающие руки и взгляд – пустой, как водопроводный кран в Тель-Авиве. И волосы были какие-то блеклые, словно облитые ржавой водой, а не пылающая рыжая шевелюра Мерги.