– Прекрасно. А поскольку этих господ могут охватить дурные предчувствия, ведь ходят слухи, что они не в чести у меня, ты приготовишь подходящие подарки, приветственные сувениры, чтобы настроить их на приезд. Миленькие подарочки. А как только они прибудут, мы удивим их, пригласив за мой собственный стол на обед в честь моего келидского гостя. Ты распорядишься на этот счет.
– Нет, господин. Келидец несет демона в себе.
– О, боги ночи… Я не испытывал ничего подобного. Все мои кости начали гнуться и трещать, но не ломались, а моя плоть будто бы разрывалась на куски. Мир… все… покрыла тьма… и когда я снова начал видеть… – Он посмотрел на меня, он был напуган и ничего не понимал. – Я не мог думать. Я ничего не помнил. Все было другим. Цвета исчезли, формы предметов изменились. И запахи… Я едва не задыхался от вони. И тогда я сошел с ума. Я увидел этот сон… Это ведь сон, – он передернулся и плотнее завернулся в одеяло. – Я проснулся как сейчас. Что со мной?
– А что, найдется ли в доме принца мед или бренди? – Спросил худой, одетый в темно-вишневые шелка человек, сидящий слева от принца. – В такой холод я люблю согреться чем-нибудь послаще.
– Как все начинается? Вы ощущаете приближение?
После славного помазания, проведенного в точности как помазание богом Тиром его сына Атоса в Небесных Чертогах, Император Айвон из Дома Денискаров объявил Александра, при огромном скоплении народа, своим возлюбленным сыном и наследником, Голосом и Рукой Императора. И после совершения помазания, когда все сидели за пиршественным столом, Император спросил своего возлюбленного сына, какой подарок он хотел бы получить в этот знаменательный день: лошадей или земли, камни или золото, рабов или вина, женщин или, может быть, песню о его страданиях и подвигах на пути преодоления заговора презренных келидцев.