Я побежал к шенгару, который растянулся в луже крови, копье торчало из его бока. Я не знал, чьей крови здесь больше – шенгара или его добычи.
– Я думал, что он уедет немедленно, – вмешался Рис. Он стоял, повернувшись спиной ко всем остальным, и держался руками за полку над очагом. – Его могут захватить в любой момент. Ты говорила, что разрушение зашло так далеко, что он примет рей-кирраха по своей воле, поэтому мы рискуем. Я знаю, что ты не хочешь, но…
Это был тот самый вопрос, который задают эззарианские дети, когда они начинают осознавать, насколько их предназначение отличается от предназначения всех остальных людей в этом мире. Я ответил принцу так же, как когда-то ответили мне.
– Я должен был отдать свой меч отцу, как символ моей последней ночи, в которую я буду считаться ребенком. Я вынул его из ножен и держал на ладонях. И пока я смотрел на него, я не мог отделаться от мысли, как нужен мне был в эти дни Дмитрий. Вся магическая чепуха не сравнится с наказанием, которое придумал этот упрямец.
Я поднялся и подошел к столику, резкий прилив крови к моей больной голове вызвал новый приступ головокружения и я схватился за стол.
– Я был прав, – выдохнул он. – Признайся.