– Раб дерзийцев… все эти годы. Как ты вынес это?
Я разжег огонь в очаге, потом, не в силах утерпеть больше, открыл дверь и выглянул наружу. Первым домом за домиком для гостей должен быть дом ткачихи. Он всегда строился на границе с лесом, отделяя внешний мир от всего остального. Через окно были видны мотки овечьей шерсти, у стены дома стояли медные горшки для ее окраски и деревянные поддоны для сушки. Приготовленные для станка металлические прутья стукались друг о друга под ветром, производя мелодичный звон.
Сконцентрируйся. Вглядись. Что скрывается за этим палящим жаром?
– Поставьте его на ноги, пока они у него есть. Чтобы через пять минут он был готов бежать за моей лошадью, или побежите вы.
Он снова принял человеческий облик после этого превращения, он мог говорить, но дух его надломился. Теперь принц ехал молча, теребя пальцами гриву Мусы или похлопывая его по шее. Когда мы останавливались на ночлег, он принимал снотворное еще до ужина и засыпал, не успев дожевать кусок. Хуже всего было то, что мы не могли найти, что же провоцирует превращение. Каждый раз оно происходило неожиданно, без всякой видимой причины.
…В день, когда меня, полного ужаса, отвращения к себе и отчаяния, извлекли из гроба Балтара, меня заставили снимать одежду с погибших эззарийцев, которые пролежали на жаре все те дни, что я провел в гробу. Я верил, что этот запах, хуже которого нет ничего, навсегда останется со мной. Со временем все прошло, но теперь, когда я глядел на бесформенную тьму передо мной, я ощутил ту же вонь…