– Может быть, ничего. Я не знаю, что они умеют теперь. Это зависит от того, кто из них выжил, – я снова отвернулся, подставляя лицо прохладному ветру.
– Во имя Атоса… – Он глядел на меня широко раскрытыми глазами. Только когда я немного успокоился и осознал, где я и что я сделал, то есть, едва не сделал, я ослабил хватку.
– Вот, поешь. Я пока приготовлю тебе воду, – он сунул мне в одну руку ломоть мягкого хлеба, а в другую – кусок сыра, а сам ушел. Откусив первый кусочек, я понял, насколько я был голоден. И сыр и хлеб исчезли задолго до возвращения Дургана. Он принес с собой нож.
Заменил свой нож серебряным, закрепил мешочек на поясе. Потом отпил чистой воды из кувшина, набросил на плечи синий плащ Смотрителя, надел капюшон и, скрестив ноги, уселся в центре комнаты.
– Я не смогу доказать это, мой господин. И я не знаю, почему он выбрал именно вас. Демону не обязательно удовлетворять собственные желания. Направление злу задает его сосуд. Я могу только рассказать о том, что я видел и что считаю правдой, – я снова уставился на ковер.