– Я и так знаю. Он прямо с уроков со своими голоногими в театр пошел.
Я прислонился к холодной стене карцера, и у меня за спиной что-то звякнуло. Нащупал ржавое кольцо, вдетое в железную скобу, замурованную в кирпич. Откуда она взялась здесь? А быть может, прикованные цепями к этому кольцу, сидели здесь когда-то провинившиеся монахи? Неприятно, жутко стало при одной мысли об этом, и я отодвинулся от стены.
Придя в себя, солдаты стали стрелять из винтовок и быстро разогнали крестьян по домам.
Маремуха грустными глазами следил за тем, как Юзик, словно мокрое белье, выжал полотнище и засунул его себе за пазуху. Щелкнув языком, Куница весело полез по откосу лощины вверх, а мы, неудачники, вслед за ним.
Мы выбегаем на мостовую этой окраинной улицы.
– Сколько они людей замордовали!.. – тихо сказал Куница, прислушиваясь к далекому автомобильному шуму.