– Таскал, ну и что же? А сейчас не стану… Пойдем к Кунице?
А вверху, на горе, скауты уже пересвистываются вовсю. Слышно, как хрустит хворост. Кто-то – наверное, сам Марко Гржибовский – пальнул из маузера. Видно, скауты, почуяв недоброе, несутся сюда.
– Вот петрушка приключилась, будь ты неладна! – с сердцем произнес Кожухарь.
У Гимназической площади пилсудчики повернули в проулочек к своему штабу, а мы с грохотом въехали на площадь.
– Котька Григоренко пришлет за тобой петлюровцев, и тебя посадят в тюрьму! – оглядываясь по сторонам, выпалил Маремуха.
За домом хлопнула калитка. К нам кто-то шел, должно быть к тетке. А она спит. Я оставил Куницу в крольчатнике, а сам побежал навстречу.