А директор засел в своем кабинете и долго к нам не выходил.
– Знаю, Васька, знаю, – подмигнул мне Омелюстый и посоветовал: – Не болтай только много!
– Почем я знаю? – глухо, настороженно ответил сторож. Он недоверчиво разглядывал нас.
Пока шел последний урок, наш старый знакомый сторож Никифор разыскал на складе фонарь и налил его казенным, школьным керосином.
– Брось ты, Ваня, к чертям это коммерческое, – все равно лавочника из тебя не выйдет, это я по тебе вижу. Парень ты молодой, здоровый, тебе на коне верхом скакать, а не за конторкой киснуть над той бухгалтерией. Сейчас, брат, другая коммерция нужна.
Не оправляя сбившихся рубах, растрепанные, словно после драки, мы вскочили на узкую кладочку. Под ногами бурлила быстрая вода. Доски скрипели, гнулись, и вся кладка колыхалась под нами, как живая, будто с берега кто-то из озорства раскачивал ее…