– Где он? – спросил директор, опираясь на буковую палку с серебряными монограммами.
– Его дома нету, – хмуро сказал Куница, проходя со мной к раскрытым дверям крольчатника.
– Стреляют! – прошептал Куница. – То они нарочно автомобили завели, чтобы не слышно было. Автомобили гудят под стенкой, на дворе, а они в подвале людей мордуют.
Тогда петлюровцы хватают их за горлышко и бьют об стену. Бутылки разлетаются на куски. Ручьи лекарств текут с тротуара на мостовую. Запахло духами, туалетным мылом и больницей.
Затем мы убегали на скамеечку к воротам и ели колбасу просто так – без хлеба. Острый запах чеснока щекотал нам ноздри. Капли сала падали на траву. Колбаса была теплая, румяная и вкусная, как окорок.
– Бросаем? – заглянул мне в глаза Куница.