Почти весь день Гришка проспал, набираясь сил после четырёхдневного сидения в погребе. Кормили его скудно, лишь дважды в день, когда кто-то из бандитов приезжал в зимовье, вспомнив о запертом пленнике. Всё остальное время он сидел в кромешной тьме, вглядываясь в полоски тусклого света, пробивавшиеся между плохо подогнанных досок пола, служившего погребу крышей. Вылезти наружу он не рискнул, сторожащих дом псов в отсутствие людей не привязывали, а кормили, похоже, ещё хуже, чем Гришку, и голодные собаки днями напролёт царапали толстые доски настила, принюхиваясь к запахам Тришкиной еды и злобно рыча. Поэтому выйдя на белый свет в день похода к нефтенакопителю, он был так рад, что даже не очень огорчился отказу дать ему снаряжение или заехать домой, чтобы взять своё. Пришлось идти в том, в чём его забрали из бара. Ну и плевать, всё равно после сидения в погребе одежда превратилась в обноски.