– Ну так что? – спросил Фатьян Иванович. – Дальше-то на боженьку выходит! Не зря крестик носит. Религиозник.
«Вот он о чем, – подумал Лучников. – О покушении. Вернее, об угрозе покушения. Вернее, о намеках на угрозу покушения. Странно, что я совсем забыл об этом. Должно быть, Танька вымела эту пакость из моей головы. Как это постыдно – быть обретенным, вызывать в людях осторожную жалость. Впрочем, Чернок ведь солдат, он дрался под Синопом, а каждый солдат всегда основательно обречен…»
– Вы уж извините нас, уважаемые леди, – проговорил Арсений Николаевич. – Быть может, вам не все ясно. Это вечный спор славян в островных условиях.
– Танька, – сказал он. – Давай-ка поскорей выбираться из этой чертовой комнаты смеха.
– Конечно, возьмем, – сказали все и заулыбались Лучникову.
– Нет! – вскричала Таня. – Никуда мы не поедем. Нигде мы вместе не будем жить. Отправь меня в Москву, Андрей. Умоляю тебя.