– Сискинд. – Степанов хихикнул, хотя и видно было, что струхнул, что дьявольски боится пощечины, потому что не ответит на нее, не знает, как ведут себя здесь в этих случаях. – Анна Марковна Сискинд… ну что же вы, Марлен Мих…
– …русский режиссер… небесталанный, одаренный… мы бы, если бы… нy, помнишь эту штуку историческую о нашей родине… русский режиссер… задвинули на зады… сами знаете кто…
Андрей оглянулся. Никакого трагизма не было на его лице.
Ах, как не к месту и как неправильно была употреблена тут Марленом Михайловичем красивая экспрессия, этот сгусток народной энергии. Еще и еще раз Марлен Михайлович показал, что он не совсем свой, что он какой-то странно не свой в баньке.
– Сергеев, – вежливо представился советский офицер. – Военная разведка.
– Да какая разница! – брызгая слюной, зашумел Игнатьев-Игнатьев. – Главное – Лучникова под стражу! Пока не поздно! Главный негодяй!