– Ну, вот, кажется, сейчас ты наконец-то проникся, -улыбнулся Кузенков.
Арсений сел в машину к Андрею, и они медленно перевалили через опасный участок.
– Да-да, – кивнул Лучников. – Финскую баню. Мне это необходимо. Не могу быть в стороне. Банный период социмперии. Рим. Декаданс. Ты понимаешь?
Затем этот секундный и уловимый только скрытыми струнами души обмен чувств закончился и начался деловой разговор.
– Анто-о-ошка! – закричал Лучников так, как он кричал когда-то, совсем еще недавно, будто бы вчера, когда в ответ на этот крик его сын тут же мчался к нему большими скачками, словно милейший дурашливый пес.
Голос его лихорадочно подрагивал. Священник повернул к нему свое белое в темноте лицо.