– Прости меня, друг. – Лучников и в самом деле почувствовал угрызения совести. Он понимал, что этим своим неожиданным отъездом с госдачи, увозом его, Лучникова, оттуда без всякого «согласования» Кузенков нарушает их мафиозную этику, идет на серьезный риск. – Нам нужно с тобой, Марлен, как-нибудь поговорить обо всем, раз и навсегда, все выяснить, начистоту до конца, без хохмочек и без улыбочек, – сказал он. – Боюсь, что если мы этого не сделаем, это отразится не только на наших с тобой отношениях.