– Мы не турки, – хохотнул «Пренеприятнейший».
Таня мгновенно выключила телевизор. Тогда все посмотрели на Лучникова.
До сих пор мастодонты не говорили: «нашу страну» и даже «наш Остров», но только лишь пашу «русскую временно эвакуированную армию», нашу «базу эвакуации»…
– Как думаете, почему? – надменно спросил он Сергеева. – Не догадываетесь?
– Всё шутят, – зло усмехнулся Лучников. Пистолет вернулся на свое привычное место.
Он смотрел на нее внимательно и очень проникновенно, ей и впрямь показалось, что это отец на нее смотрит. Нет ничего легче, – сказал он. Для меня нет ничего легче, я могу увезти вас куда вы захотите, когда вы захотите и дать вам все, что вы захотите – во всяком случае, полный комфорт и полную защиту. Однако не смеетесь ли вы надо мной, леди?