Тогда он встал и открыл дверь в ванную. Полоса света пересекла ее ногу, она отдернула ногу.
– Я так рад, что не убил тебя, – сказал Суп. – Не хватало только редактора «Курьера» убить. По головке бы за это нс погладили.
Нелегко было узнать в этой застенчивой, с угловатыми движениями «профессорше» ту развязную секс-террористку, международную курву, бродячую нимфоманку – иначе он о ней и не думал, если вообще о ней думал когда-нибудь. Она была забавным эпизодом в его жизни, а сколько их было, таких эпизодов! Странно, что имя вдруг сразу вспомнилось. Почему-то очень отчетливо вспомнился голос и шутка о Мальборо и этот легкий польский акцент. Вдруг сразу все вспомнилось в подробностях – ее приход, борьба за половое преобладание и такая чудесная капитуляция. Он улыбнулся и вдруг увидел, что она краснеет, заливается мучительной краской, от шеи по уши, и даже капелька пота падает со лба.
Сосед слегка придержал Гангута рукой за грудь. Лифт ушел.
Грохочущие белые валы один за другим шли на них, и Лучников подумал, что буря усиливается и в конце концов может расплющить их о камни дамбы. Пока валы разбивались метрах в двадцати от них, но бурлящая пена докатывалась уже до стены. Через час волна будет бить в дамбу и взлетать над ней, как сейчас она взлетает над морем.
– Так бы и осталась она с тобой на нашей горе, – усмехнулся Арсений Николаевич и дружески положил руку старому Бакстеру на затылок.