– Исследование? – переспросил Гангут. Олег Степанов серьезно кивнул.
– Безопасность Андрея – вот какое общее дело, – проговорил Сергеев. – Поверь мне, Таня, прошу, поверь. Конечно, у меня есть и другое дело, глупо было бы это от тебя скрывать, ведь ты же не дура – ох, какая не дурочка! – но в отношении Андрея наше дело, Таня, клянусь тебе, общее.
Антон тряхнул головой. Бен-Иван уже снова сидел за столом и ободряюще ему улыбался.
– О'кей, – прошептала она. – Иди, иди, тебя ждут одноклассники и единомышленники…
Сейчас, однако, он не подошел к виновнику торжества. Будет случай, пожму руку, может быть, и поцелую, влезать же сейчас в самую гущу слегка постыдно. Опершись на темно-вишневую балку XVI века, попивая чудеснейшее шампанское и перебрасываясь фразами с герлфрендихой писателя Флойда Руана, скромняжечкой из дома Вандербильдтов, он то и дело поглядывал в тот угол, где иногда из-за голов и плечей появлялось широкое мыльного цвета лицо, измученное восторженным приемом «свободного мира».
– Старается Валентин, – покачал головой Сабашников. – Л вот там, где надо, пороха у него не хватает.