– Яки! – вскричал Антон, увидев деда. – Граната каминг, кабахет, сюрприз! Сигим-са-фак!
– Ты чудак, какой-то странный тип… – бормотал вроде бы растерянно могучий Октопус и так и не выпускал руки Лучникова. – Тебе предлагают миллионы, а ты…
Встревоженный хозяин «кадиллака» смотрел на Лучникова. – Должно быть, эти негодяи из Ти-Ви-Мига проявили какую-то бестактность к нашим войскам. Не так ли, сударь?
Марлену Михайловичу показалось, что «Видное лицо» еле заметно ему подмигнуло, но он и без этой поддержки странным образом становился все тверже, не трусил перед «Пренеприятнейшим» и наполнялся решимостью выразить свою точку зрения, то есть еще и еще раз подчеркнуть неоднозначность, сложность островной проблемы.
– Что это, лапик, Дим Шебеко звонил? – спросила жена, отдышавшись после встречи.
– Молодец, Востоков, – вдруг сказал московский полковник, сделал было движение, чтобы хлопнуть коллегу по плечу, но почему-то не решился. – Я в тебе не ошибся, Востоков. Бери-ка свою тачку и испаряйся, пока не поздно. Лучший выход для тебя – испариться.