Риггельд просто кивнул, и не проронил ни слова.
Зислис в сердцах саданул по дверце локтем – только локоть отбил.
Приятно быть джинном. Даже сознавая, что могущество твое – даренное. Пусть даже и заслуженно даренное.
К Костиной заимке, вздымая косматые пыльные шлейфы, тянуло несколько вездеходов. Кажется, колесных. Или гусеничных – но точно не гравиприводных.
– Не знаю, – отрезал тот. – Хочу надеяться, что в капитанскую рубку.
Ну, и что теперь? Смерть или слава, дядя Рома? Жать или не жать? Жать – глупо. Не жать – еще глупее. Жать – страшно. Не жать – обидно.