Обратный путь с крыши в квадратную шахту он успел только начать. Отстранил жалобно скрипнувшую единственной ржавой петлей дверцу, и поставил ногу в старательском ботинке на верхнюю скобу-ступень.
– Подумаешь, подвиг! – отмахнулся Шадрин. – Фрайера отшить…
– Хотел бы я знать, что происходит… – пробормотал Фломастер и поморщился – бок невыносимо пекло.
– Подумаешь, по поллитре на рыло! – протянул он с легким презрением.
– Ладно, – буркнул я, собираясь с мыслями. – Некогда разговоры разговаривать. Пакуй жратву, и на борт. А я пока привод починю.
Костя Чистяков встречал меня у люка. Улыбающийся, в рабочем комбезе и разбитых горняцких ботинках, с пультом на шее.