Ей передали золотистую банку и высокий хрустальный стакан.
От воронки все еще тянуло нестерпимым жаром, до того нагрелся известняк. Я ждал, что он почернеет, но он лишь приобрел грязно-желтый оттенок и обильно дымил. Мы обошли воронку по периметру и за обожженным горбом наткнулись на усеянный серым пеплом склон. Это выгорел стланик, и на корню, и нарезанный нами. Совсем рядом с воронкой, безучастно накренясь, стоял наш вездеход – почерневший, но на вид вроде бы целый. Только борт помят и багажник распахнут. Ну, да, я его, кажется не захлопнул, когда чужака-астронавта мертвого доставал. А потом уже не до захлопывания стало…
– Правильно. Я внизу был – чужие пытались захватить город.
– Он уходит, мой адмирал! – доложил ведущий смены. Ведущий, щуплый пожилой свайг, пребывал в растерянности.
Два легких крейсера, способных садиться на планеты и вести бои в атмосфере, величаво отделились от плотного строя флота азанни. Их сопровождали несколько линейных рейдеров, которым предстояло остаться на орбите.
– Конечно! Ты слышал переговоры? Там еще крейсер свайгов на орбите торчит. Мне кажется, он там не в одиночестве.