Недопитая банка с жестяным громыханием упала на пол, и из нее выплеснулась коричневая струя. Медленно-медленно, как будто все сняли рапидом, и только потом показали мне. Обессиленно опустившись в кресло, я еще раз вспомнил своего бедового папашу. Точнее, одну из его привычных фразочек.
Зислис до сих пор не понимал, почему из склизкого и влажного чрева скафандра человек выходит сухим и чистым. Но помнил, что стоит подключиться к кораблю, как понимание тут же возникает словно по мановению волшебной палочки.
Тут премьер приглушил, как заговорщик, голос и выразительно полуприкрыл глаза.
Рой не нужно было пытаться понять. К нему нужно было просто привыкнуть.
Они успели еще раз свернуть еще до того, как из-за угла стержневого показались молодчики Шадрона.
Пик задумчиво приоткрыл клюв. Некоторое время он сидел так – молча, нахохлившись; потом встрепенулся и взглянул на советника.