– Когда чужие поняли, что корабль Ушедших настроен на людей, они пытались использовать нас для изучения его тайн и секретов. Но они не подозревали, какое могущество таится в единении корабля с экипажем, и потому проиграли.
Директора продолжали препираться, Самохвалов продолжал думать о своем. Отвлек его взъерошенный охранник, ворвавшийся в зал. Выглядел охранник так, словно пробежал пятикилометровый кросс по целине, и при этом показал время, близкое к олимпийскому рекорду.
Зислис вздохнул, но ни слова больше не проронил. Веригин все продолжал прицеливаться из воображаемого бласта в головной экран.
Я не стал уточнять – в чем именно убедиться. Но разгромленная заимка Василевского упорно лезла из памяти. И увечный купол, и сам Василевский с простреленной головой, и Семецкий с простреленной грудью, и чадящий на взлетной полосе ничей вездеход…
– С Галереей нет, мой премьер. Ретрансляторы погибли.
Близнецы переглянулись и бегом кинулись к восточному гаражу. Девчушка несколькими жестами объяснилась со стариком, схватила его за руку и потащила следом за Суваевым. Ну и парень-вобла тоже не отставал. Кое-кто из слышавших слова Суваева перешептывался с ближними, вставал и торопливо уходил к стоянке или к гаражам. Но большинство все же осталось во дворе, и у витрины разграбленного супермаркета.