Аленке налили чего-то липкого и сладкого.
Маленькую победу над техникой чужих отметили новой волной рева и уплотнением огня.
– Новосаратов, Рома, пуст. Кажется, я тут единственный живой. Впрочем, мертвых тут тоже нет. Пусто.
– Пилотский код? – догадалась Юлька. – Капитан, ты гений!
В себя он пришел минут, наверное, через десять, хотя представления о времени странно исказились и вполне могли обманывать его. Бласт Зислис не то обронил, не то просто выбросил. Сейчас он находился за зданием станции, ближе к Манифесту, в зарослях ракит и жимолости. Прямо перед глазами покачивалась изогнутая ветвь, усеянная мелкими поблескивающими капельками. Не зря местную жимолость первопоселенцы назвали плакучей.
– Слушай, Горец, не полощи мне мозги. Говори чего нужно и катись со своей ругней куда подальше.