– Народ, – со странной смесью спокойствия и уныния изрек Чистяков. – А ведь нам труба. До ближайших заимок пилить и пилить. Не факт, что дойдем.
И в этот момент снова отворилась дверь. Ввели еще четверых – первым из людей в камеру ступил Валера Яковец. Вторым – Женька Хаецкий. Третьим – Прокудин, а четвертого Зислис не знал.
И, вероятно, не только Зислис увидел знакомые лица. Фломастер вдруг ощерился, метнулся к столу и выдернул из ряда сидящих тучного мужчину лет пятидесяти – за шиворот, как тряпичную куклу.
– Вредила, – возразил Шадрин. – Жигана вспомни.
Бэкхем фыркнул; Веригин удивленно покосился на Зислиса.
Хрен. Свайги без всяких церемоний сожгли роту морских котиков из сил быстрого реагирования, потребовали полтонны бериллия, и убрались восвояси. В космос, где они дома. Самое смешное, что людям в конечном итоге оказалось наплевать на то, что в космосе есть жизнь. А чужим – наплевать на нас. Они считают нас отсталой и безнадежной расой, и многие люди полагают, будто так оно и есть.