…О-о-о, как всё запущено… Знают же, суки, прекрасно — с меня Конь брать не велел. Зря, кстати, не велел — вот оно боком и выходит. А далеко у них уже зашло, смотри-ка — по хую, велел Конь, не велел… Уже сами беспредельничать пытаются. Ладно, с этими спорить — ну нах, четыре ствола. Щас съеду, а ночью к Максимычу сгоняю…
— Валь, давай короче носить, пока им всем некогда.
— А с чего они так уверены, что доедут? — перебил Ахметзянов. — Далеко же.
Из толпы начали орать — давай стреляй, да хули ты с ним базаришь, и всё такое.
— Иди, иди, работай давай. Видишь, народ подходит? Чай обещал мне, забыл?
— А Любка, представь! Ты ушел, мне аж послушать не давала, возмущалась, «мужикам один футбол» — а сама! Ладно, если хоть слово поняла! Ей вполне хватило, что «Вона как с нашими-то уважительно». Выступил этот наш мордатый перевёртыш, за ним опять эта сучка американская, на вопросы отвечает, а Любку аж трусит — когда «про воду и свет объявють», да ещё изволила покритиковать блузку переводчицы — «сроду ба такую не вздела», представляешь?